Три малороссийских храма: Православная церковь и Н. В. Гоголь

С 988 года, когда Русь официально приняла христианство, и до октябрьской революции, узаконившей в Советской России принципы атеизма, мысли и поступки большинства людей определялись Словом Божьим. В наше время, почти через сотню лет, христианская религия вновь укрепила свои позиции и стала играть важную роль во всех сферах человеческой деятельности, в том числе и в литературе. Все чаще мы обращаемся к духовному опыту писателей прошлого, с тем чтобы учиться у них основам православной веры. Н.В. Гоголя можно считать одним из самых религиозных, глубоко верующих классиков теперь уже позапрошлого века. Где бы он ни жил, везде находил дорогу к храму. В Москве «гоголевскими» стали Храм Симеона Столпника, который писатель посещал в последние четыре года жизни, Церковь Св. Татианы, где Гоголя отпевали после кончины, и Свято-Данилов монастырь, на кладбище которого до 30-х годов XX столетия покоился его прах.

Вера в Бога у Гоголя развивалось медленно и мучительно — от возникающих в детском воображении таинственных и жутких картин Страшного Суда до понимания того, что «нет выше удела на свете, чем звание монаха». Оставаясь глубоко православным, писатель, тем не менее, не ограничивал свое понимание христианства одними лишь канонами православия. Известно, что в Париже он встречался с Адамом Мицкевичем и, не разделяя революционных идей поэта, проявил живейший интерес к мистицизму и католицизму. В период своей жизни в папском Риме Гоголь посещал католические храмы и общался с римским духовенством. Еще в феврале 1837 г. он писал матери из Парижа: «Мне хочется светлый праздник встретить в Риме и быть в церкви Святого Петра, где должен служить сам папа» [7, с. 13]. Гоголь добился своего и успел в Рим к обедне в страстную субботу. Когда же в начале 1843 г. в Рим приехала давняя приятельница писателя Александра Осиповна Смирнова-Россети, он составил для нее список достопримечательностей, которые следовало повидать в Риме. "Более того, он даже указал, с чего следует начать осмотр города и чем его закончить. «Он нас возил целую неделю и направлял всегда так, что все кончалось Петром. «Это так следует. На Петра никогда не наглядишься, хотя фасад у него комодом» [7, с. 103.]. Кроме этого собора, писатель часто заходил в церковь Святой Троицы на холме Пинчио. Интересна ее история. «Ее принялись строить в самом конце XV века на деньги французского короля Карла VIII на месте другой, более старой церкви. Строительство продолжалось долго и закончилось только через сто лет. Церковь с двумя одинаковыми, симметрично расположенными колокольнями и высоким обелиском перед входом представлена на всех изображениях площади Испании — одного из заповедных туристических мест Рима. И неудивительно: от церкви на площадь спускается самая знаменитая в мире лестница — скалината, построенная в 1725 году по проекту Франческо де Санктиса, гениально претворившего в жизнь век спустя замысел кардинала Маццарино — министра Людовика XIV — построить лестницу» [7, с. 43].

Родной для Гоголя в первые годы его пребывания в Риме стала вилла княгини Зинаиды Волконской — представительницы высшей русской аристократии. Дружба с этой умной, понимающей искусство и литературно образованной женщиной сыграла немалую роль в интересе Гоголя к католической вере. «Приняв тайно в Москве католичество, Зинаида Волконская стала большим, казалось, католиком, чем папа римский. Она всерьез уверяла своих друзей, что ей являются видения святых. Николай 1 был недоволен „вероотступничеством“ Волконской. Однако его недовольство выразилось лишь в том, что он послал к своевольной княгине священника, душеспасительная беседа которого ни к чему не привела» [7, с. 30].

Виллу княгини называли в Риме «малым залом» Ватикана, так как «особенно частыми гостями Зинаиды Волконской были кардиналы и другие представители высшего католического духовенства» [7, с. 32]. Среди тех, кто посещал ее дом, выделялись два польских ксендза — Петр Семененко и Иероним Кайсевич. Они в свое время бежали из Варшавы после подавления польского восстания в 1830 году и, познакомившись с писателем из Малороссии, задались целью обратить его в католичество «Гоголь понравился нам своим разговором, у него благородное сердце, и, кроме того, он молод. Если бы нам со временем удалось углубить наше влияние на него, он не остался бы глухим к истине и отдался бы ей всем сердцем», — писал своему другу Семененко. С надеждой на успех Кайсевич сделал в своем дневнике следующую запись: «Мы познакомились с Гоголем, талантливым русским писателем, по происхождению украинцем, с самого начала проявившим живой интерес к католицизму» [7, с. 34].

Зинаида Волконская тайно помогала ксендзам, видя свою миссию в обращении родственников и соотечественников в католичество, но Гоголь хотя и одобрил ее усилия обратить сына, сам менять веру не пожелал. В беседах с ним Семененко и Кайсевич пытались доказать превосходство католической веры над православием, однако писатель «всякий раз отвечал на их настояния уклончиво, не давая согласия» [7, с. 35]. Слухи об этих интригах дошли до матери Гоголя, и она поспешила выразить сыну свою озабоченность возможным его решением изменить веру. В ответ на ее письмо Гоголь пишет в декабре 1837 года из Рима: «Насчет моих чувств и мыслей об этом, вы правы, что спорили с другими, что я не переменю обрядов своей религии. Это совершенно справедливо. Потому что как религия наша, так и католическая совершенно одно и то же, и потому совершенно нет надобности переменять одну на другую» [7, с. 35].

Несмотря на плотное католическое окружение — в особенности, дружбу с кардиналом Джузеппе Меццофанти, Гоголь сперва достаточно прохладно относился ко всякой религии, в том числе католической. «Ярко выраженный религиозный перелом произойдет в нем позже под влиянием различных обстоятельств, в том числе тяжелого приступа болезни, случившегося с ним в Вене в 1840 году» [7, с. 35]. В 1843 году Гоголь познакомился с графом А.П. Толстым и подружился с ним. Это знакомство способствовало развитию религиозных настроений писателя. Все исследователи-гоголеведы сходятся на том, что в дружбе с графом Толстым и надо искать истоки «Выбранных мест из переписки с друзьями», опубликованных в Петербурге в январе 1847 года, а также поздних гоголевских произведений.

Являясь писателем равно светским и духовным, Гоголь одинаково принадлежит и России, и Украине, и Италии, как и всему миру. Как уже было сказано, он посещал церкви везде, где бы ему ни приходилось бывать. Но есть на Украине три храма, своей историей навеки связанных с именем гениального творца «Мертвых душ». Это Свято-Николаевская церковь в селе Диканька Полтавской области, Спасо-Преображенская церковь в Великих Сорочинцах и Церковь Рождества Богородицы в Васильевке (ныне — село Гоголево Шишацкого района Полтавской области. По хронологии относительно биографии Н.В. Гоголя первое место в этом ряду занимает Свято-Николаевская церковь (Фото 1 — Храм Николая Угодника в Диканьке). Сюда в свое время неоднократно приходила мать писателя Мария Ивановна Гоголь-Яновская. Она пешком шла 30 верст из Васильевки в Диканьку, чтобы помолиться перед образом Святителя Николая о ребенке. Два ее первых сына умерли сразу после рождения, и Мария Ивановна обратилась за помощью к иконе Николая-чудотворца, которая «исцеляла больных, даровала жизнь обреченным. Гоголи дали слово, что если опять родится мальчик и будет жить, то его в честь святого нарекут Николаем» [3, с. 11]. Так появился на свет будущий великий классик.

Свято-Николаевская церковь и сейчас красуется на окраине села, около леса. Как свидетельствуют архивные документы, в глубокой древности, когда диканьскими землями владел черниговский архиепископ Лазарь Баранович, на одном из пней в лесу вблизи Диканьки загадочным образом явилась икона Святителя Николая. Прихожане местной церкви в селе перенесли ее в свой храм. Однако никто ее там не увидел: она снова появилась на том же самом пне. Находку снова и снова возвращали в церковь, и каждый раз она неизменно оказывалась на пне в лесу. Слава об иконе разнеслась в округе, и, чтобы освятить место дива, решили построить на нем деревянный храм. Так, с благословения черниговского святителя, усилиями простонародья и козацкого старшины в 70-х годах XVII столетия установилась Николаевская церковь. На памятный пень поместили дубовый крест высотой в метр, а сам храм освятили. Главной святыней церкви была икона угодника Божьего, которая давно стала неисчерпаемым источником чудотворений. Тот лес до сих пор называют Николаевским.

Впоследствии черниговский архиепископ передал диканьские земли генеральному писарю Запорожского войска Василию Леонтьевичу Кочубею (ок. 1640 — 1708) — (Фото 2 — Портрет В.Л. Кочубея), и эта акция была утверждена гетманским универсалом в 1687 году.

«Кочубеи — русский княжеский, графский и дворянский род, происходящий, по семейному преданию, от татарина Кучук-бея, выехавшего в Малороссию в половине XVII столетия и крестившегося именем Андрея» [9, с. 35]. Василий Леонтьевич Кочубей, казненный по навету Мазепы в 1708 году и погребенный в Киево-Печерской лавре, был внуком того татарина. «Окровавленная рубаха, в которой он был во время совершения казни, хранится в Покровской церкви села Жук Полтавской губернии» [9, с. 37]. А.С. Пушкин в поэме «Полтава» посвящает Василию Кочубею такие строки:

Богат и славен Кочубей.
Его луга необозримы;
Там табуны его коней
Пасутся вольны, нехранимы.
Кругом Полтавы хутора
Окружены его садами,
И много у него добра,
Мехов, атласа, серебра
И на виду и под замками

В наши дни от роскошных дворцов Кочубея в Диканьке не осталось и следа: в начале XX века уже не помнили, как стояла по отношению к новому дому, выстроенному в конце XIX столетия, первоначальная усадьба, а сегодня никто не знает и точного расположения последнего усадебного дворца. (Фото 2а — «Диканька» кн. В.С. Кочубея, Полтавская губерния, акварель А. Кунавина. Собр. кн. О.А. Куракина в Москве. Фото взято из книги «Старые усадьбы: Очерки русского искусства и быта», 1910 г.) От кочубеевских построек до нашего времени дошли лишь подъездные ворота в форме триумфальной арки (Фото 3 — Арка в бывшем поместье Кочубеев и фото 4 — Вид современной Диканьки), выходящие ныне прямо на автомобильное шоссе. Со времен Древнего Рима такие арки воздвигались для торжественных въездов победителей — например, Тита и Константина. В Диканьке триумфальная арка была сооружена в честь проезда Императора Александра I в 1820 г. Кроме того, частично сохранился парк с системой искусственных прудов, бывшим глиняным карьером и мемориальной дубовой аллеей.

В 1754 году внук Василия Кочубея Павел (1768 — 1834) принял благословение Киевского митрополита Тимофея (Щербацкого) и перестроил деревянный храм в Диканьке, расширив его. Церковь стала центром паломничества богомольцев, страждущих и обездоленных людей, которые бесконечным потоком шли к своему небесному заступнику. И тогда поползли к Епархиальному духовному заведению и дошли до Святейшего Синода разнообразные слухи и пересуды про Николаевскую церковь. За настырными доносами последовало категорическое решение о перенесении храма в другое место, а чудотворной иконы — в архиерейскую разницу. Павел Васильевич Кочубей со своим сыном Виктором (Фото 5 — Портрет В.П. Кочубея) в листах, датированных 1783 — 1789 годами, просит Синод о дозволении вернуть святыню, а на благословенном месте соорудить новый каменный храм. Нелегко было получить такое дозволение, поскольку, по мнению тогдашнего духовного владыки, церквей у поселения было предостаточно. Однако синодальное благословение было дано, и Виктор Павлович, который достиг позже в Петербурге наивысших постов придворной иерархии (управляющий коллегией иностранных дел, вице-канцлер, министр внутренних дел, глава Государственной Думы и премьер-министр), в 1794 году соорудил каменную церковь, что сохранилась до сих пор.

Для работы он вызвал своего доброго петербургского друга, талантливого мастера Николая Александровича Львова. Первым творением архитектора в Диканьке был сам Свято-Николаевский храм. Творческая особенность Львова выражалась в необычайной одаренности, высокой эрудиции, широте взглядов, неугомонной и неисчерпаемой энергии. Он оставил память о себе не только как видный архитектор, но и как известный поэт, естествоиспытатель, музыкант, инженер-изобретатель, мастер садово-паркового строительства (сам он позже разбил в Диканьке чудесный архитектурный ансамбль с величавым палаццо и садово-парковым комплексом, равных которым не было ни на Полтавщине, ни на всей Украине).

Храм строили по итальянским образцам в виде ротонды, обрамленной по фасаду колоннами на входе портиком дорического ордера с фронтоном. Невысокий (15 метров) и не очень широкий (25 метров в диаметре) он сначала нависал на ветру над околицей леса. Нежно-белая, увенчанная зеленым куполом с маленькой позолоченной маковкой и крестом, церковь чудесно гармонировала со здешними видами.

При строительстве этого храма впервые применили систему двойного купола, которую ранее использовал архитектор А. Воронихин для Казанского Собора в Санкт-Петербурге. Таким образом, Свято-Николаевская церковь — во многих отношениях уникальное архитектурное сооружение. Она имеет два купола (один внутри другого); такая инженерная хитрость создает удивительную акустику храмового пространства. В межкупольном просторе на третьем ярусе Николаевской церкви, куда ведут сбоку узкие винтовые сходы, находятся хоры. На внутренней стороне большого внешнего купола выполнены росписи на библейские темы, среди которых выделялись голубое небо и ангелы. В барабане этого купола размещены невидимые с середины окна, через которые дневной свет проникал в центральный зал. Когда церковный хор пел в час службы, то казалось, что его мелодичные звуки доносятся прямо с небес. Звуки молитв, льющиеся высоко над головою, усиливались чудесной акустикой храма.

Никольская церковь отапливалась печами, что на Украине практически не встречается. Конструкция так называемых «ветряных печей», размещенных между первым и вторым ярусами, не только обогревала, но и проветривала помещения, поддерживая постоянную температуру и влажность воздуха, и работала не хуже современных кондиционеров. В 1851-1852 гг., когда в подвале под церковью была устроена родовая усыпальница Кочубеев, на печных дверцах по львовскому проекту прямо было написано: «Для вентиляции склепа протопить немного»...

Этот склеп особенно ценится среди многочисленных шедевров Николаевской церкви как на Украине, так и в разных странах мира. И хотя, по литературным источникам, усыпальница была разорена еще в XIX веке, в ней остались нетронутыми роскошные саркофаги, иконы на стенах и мраморный памятник.

Захоронены тут были 5 князей и 3 княгини из рода Кочубеев, который «внесен в V и VI части родословной книги Полтавской, Петербургской и Черниговской губерний» [9, с. 35]. Первым был похоронен сын строителя церкви Виктора Павловича Кочубея, принявший графский, а затем княжеский титул, — Василий, который прожил всего 38 лет и завещал похоронить его под стенами родной кочубеевской церкви. В.В. Кочубей служил помощником попечителя Петербургского учебного округа, а прославился как коллекционер-нумизмат, коллекция монет которого (свыше 700 шт.) была одной из наибольших и наиценнейших в России. Рядом была похоронена и его супруга Елена Павловна из княжеского рода Белосельских-Белозерских. Эти два массивных саркофага, специально привезенные из Италии, выделяются в подземелье белизной итальянского мрамора и тонкой резьбой на крышках. Здесь же под мраморной плитой в земле была захоронена и дочь Василия Викторовича и Елены Павловны — Мария. Глухую стену склепа украшают разноцветные мозаичные иконы неведомых мастеров. Каждое захоронение выделяется и своей конструкцией, и расцветкой саркофагов, и их отделкой.

В помещении церкви, над тем самым местом, где в склепе были похоронены Василий и Елена Кочубеи, сооружен киот и установлен памятник из черного мрамора с мемориальной доской в честь князя и княгини. В тех же 1851-1852 гг. в церкви был установлен иконостас из мореного дуба. Работа выполнена украинскими мастерами-каменщиками, которые специально отправились для изучения дела в Италию.

Выразительна и удивительна резьба по дереву, что тонким кружевом обрамляет разных размеров иконы, написанные петербургскими художниками. Как в золотом ореоле, при зажженных свечах блестят лики святых.

В 1810 году была построена двухэтажная каменная часовня Николаевской церкви (архитектор Луиджи Руска). Остальное строительство из-за недостатка средств завершилось лишь к 1827 году.

Очевидно, нелегко было Кочубеям добиться дозволения на строительство Николаевской церкви; так как в 80-х годах XVIII века в Диканьке уже стояли три приходские церкви: Троицкая, Иоанна Златоуста и Рождества Богородицы, которым принадлежали 313 приходских дворов с приблизительным количеством 4690 прихожан. Свято-Николаевская же церковь не имела приходских дворов и была при Кочубее, хотя ходило туда много простых диканчан. Когда была возведена новая каменная церковь и вызволена из архиерейской ризницы Крестовоздвиженского монастыря в Полтаве икона Святителя Николая-чудотворца, занявшая свое прежнее место за правым клиросом у киота, в церковь началось паломничество.

После революции церковь пережила горе и руины, однако выстояла. В 30-х годах вырубили лес около нее, сняли ограду — мраморные столпы с массивными чугунными решетками, вывезли каменные плитки для крестного хода возле церкви. В период Гражданской войны и в голод 1932-1933 гг. были ограблены княжеские захоронения в склепах под храмом. Церковь не раз закрывали, но она действовала. В годы Великой Отечественной войны верующие проводили здесь специальную литургию «...в помощь нашу и подаждь воинству нашему о Имени Твоем победити».

В 1963 г. церковь была отобрана у верующих, и в ней был организован атеистический музей. С 1985 года как памятник архитектуры Николаевская церковь стала отделом государственного историко-краеведческого музея. В период запустения пропало большое количество церковной утвари: иконы XVII — XVIII столетия, кресты, подсвечники, древние книги и другие драгоценные реликвии.

16 июня 1989 года состоялось открытие и новоосвящение Николаевской церкви.

Древний пень, на котором по легенде явилось чудотворное диво, и сейчас находится в алтаре храма. По свидетельствам очевидцев, он источает благоухание.

«К сожалению, чудотворная икона Святителя Николая в настоящее время хранится в фондах Полтавского музея и уже не подлежит реставрации» — говорят современные историки-краеведы [4, с. 5]. Однако духовенство ставит под сомнение такую версию и подтверждение повод дать пока что не может.

С самого детства Гоголь часто посещал Николаевскую церковь. «Сердце мальчика замирало, когда он, стоя у иконы Николая-чудотворца в церкви Николы Диканьского, испуганно крестился. Души тех, чьи останки покоились под полом, казалось, носились здесь. Церковь стояла у края леса — и страх воображения ощущал эту близость» [3, с. 13]. Именины Гоголя — 9 мая по старому стилю — совпадают с днем перенесения мощей Николая Угодника из Мир Ликийских в итальянский город Бари, где писателю, по исследованиям В.В. Вересаева, приходилось бывать. Достоверно и то, что Гоголь всегда отмечал день памяти святого, в честь которого был назван. В мае 1840 года у Погодина праздновали именины писателя, на которых М.Ю. Лермонтов читал свою поэму «Мцыри». Во флигеле Сорочинского музея Н.В. Гоголя находится католическая икона Николая Угодника (Фото 6 — Икона из музея Гоголя в Сорочинцах), которую Гоголь привез из Италии. А в путешествия он брал с собой «маленькую, вершка в два» иконку Св. Николая и даже показывал ее на корабле священнику Петру Соловьеву. Образ Николая Чудотворца издавна принято было возить на кораблях, т.к. именно этот святой считается покровителем путешественников. Католическая икона Николая Угодника по своим стилистическим особенностям резко отличается от выполненной в сугубо православной манере главной иконы Свято-Николаевского храма (Фото 7 — Современная икона Николая Чудотворца из храма в Диканьке). По преданию, древняя, явленная на пне икона Святителя Николая была подобна той, что находится в настоящее время в Диканьском храме.

С Никольской церковью связано много литературных преданий. Утверждают, будто именно ее расписал кузнец Вакула: «выкрасил даром левый крылос зеленою краскою с красными цветами. Это, однако ж, не все: на стене сбоку, как войдешь в церковь, намалевал Вакула чорта в аду, такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо; а бабы, как только расплакивалось у них на руках дитя, подносили его к картине и говорили: „Он бачь, яка кака намалевана!“ — и дитя, удерживая слезенки, косилось на картину и жалось к груди своей матери» [2, с. 138]. Вспомним также, что рассказчиком двух историй из цикла «Вечеров» («Пропавшей грамоты» и «Заколдованного места») назван Гоголем дьячок Диканьской церкви.

Как известно, писатель родился в селе Великие Сорочинцы Миргородского повета Полтавской губернии в доме надворного советника Трохимовского. «Доктор Трохимовский искупал новорожденного в воде, настоянной на травах, похлопал по спинке и сказал: „Будет жить“. Продержав Марию Ивановну несколько дней у себя дома, он отправил ее с обозом в Купчинский...» [3, с. 11].

В 1929 г. по инициативе украинских активистов домик доктора Трохимовского был открыт как музей. Экспонаты для него находили в Москве, Ленинграде, Киеве, Нежине. В период Великой Отечественной войны музей был разграблен гитлеровскими захватчиками. Его восстановили лишь в 1951 г., разместив в прекрасном доме с пятью залами. Сейчас на месте дома находится литературно-мемориальный музей Н.В. Гоголя. Здесь можно увидеть «знаменитую записную книжку и саквояж Гоголя, с которым он объездил всю Европу, был у Гроба Господня в Палестине» [11, с. 12].

Гоголь «явился на свет здесь, в сердце Малороссии, на земле, где гремели битвы, где гордый Кочубей враждовал с Мазепою и первый гетман Левобережной Украины Даниил Апостол основал свою квартиру. Дом Апостола стоял как раз там, где в тени деревьев прятались беленые стены хаты доктора Трохимовского. А в полуверсте от нее высилась воздвигнутая Апостолом Спасо-Преображенская церковь. В этой церкви и крестили сына Гоголей» [3, с. 12]. В метрической книге за № 25 20 марта (1 апреля) 1809 года записано:

«20 марта у помещика Василия Яновского родился сын Николай и окрещен 22 марта» [11, с. 9]. «Символично, что у церкви-усыпальницы славного гетмана Даниила Апостола крестили великого украинца, который через российскую культуру вышел на вселенскую ширь» [11, с. 10].

Спасо-Преображенская церковь в селе Великие Сорочинцы на Полтавщине (Фото 8 — Спасо-Преображенская церковь в Сорочинцах) была построена в 1728 — 1734 годах по проекту архитектора Степана Коврина. Основателем ее считается гетман Левобережной Украины Даниил Апостол (Фото 9 — Родовой герб Апостолов в Спасо-Преображенской церкви). В храме-усыпальнице под плитами покоятся сам гетман, его жена и четверо их сыновей. Возводили Спасо-Преображенскую церковь опошнянские и полтавские каменщики, гадяцкие и глуховские краснодеревщики. С генеральным старшиной прибыл на ее освящение сам гетман Данило Апостол.

В том прежнем пятикупольном (а изначально — девятикупольном) чудо-храме с позолоченными крестами находится уникальный резной пятиярусный иконостас со всеми сохранившимися иконами (Фото 9а — Сорочинский иконостас). Это грандиозное сооружение размером 22 на 17 метров выполнено из липы и было покрыто позолотой, которая до сегодняшних дней, к сожалению, не сохранилась. Глубина резьбы местных украинских мастеров достигала 20-25 см, что одновременно с наружной ажурной резьбой создавало ощущение легкости и духовного подъема.

"Иконостас Спасо-Преображенской церкви является ярким примером стиля рококо, который развивался на Украине в тесной взаимосвязи с культурными процессами Западной Европы. Новое искусство возникло в условиях национального возрождения, начавшегося с вновь обретенной автономии Украины (пусть даже достаточно ограниченной) в составе Российской империи и права выбирать гетмана. Национальная элита украинского козачества, которая объединилась вокруг правительства гетмана, обладала довольно крупным имуществом, была хорошо образована, владела обширными библиотеками и произведениями искусства. Все это породило новые эстетические принципы, которые соответствовали стилю рококо. Козацкий старшина, гетман и Украинское правительство строили монастыри и церкви, украшали их иконами и резными работами высокого образца. Так происходило развитие изобразительного искусства на Украине в целом и в частности — распространение культуры рококо в начале XVIII века.

Духом рококо пронизано все в Сорочинском иконостасе — начиная с композиции и заканчивая орнаментом, в котором вместо тяжести и напряжености, типичных для барокко, преобладают самопроизвольная легкость и импульсивность. В то время как стиль барокко сохраняет материальность иконостаса, рококо старается рассеять его массивность, превращая его в прозрачный, вырезанный позолоченным кружевом. Возникает впечатление, что поверхность иконостаса исчезает, а весь храм наполнен радужной переливчатой атмосферой рококо. Орнаментальная резьба Сорочинского иконостаса в стиле барокко получает новую жизнь под влиянием рококо. Виноградные лозы, листья шиповника, полевые и садовые цветы, плоды яблонь, груш и ягоды, представленные в графической манере и включенные в декоративные композиции иконостаса, выполнены в манере рококо и выглядят необычно. Комбинация реалистичных форм барокко и основных тем рококо, отраженная в изумительных вьющихся растениях, вырезанных корнях и листьях шиповника, в некоторых местах сделаны методом просверливания. Они отражают дух неукротимости и резкости рококо. Новый стиль также проявляется в живописи иконостаса, в которых приближение к евангельским сюжетам так же сильно, как и отвлекающие детали: одежды, позы, жесты и движения отдельных персонажей, а также пейзажные мотивы.

Избегая нарушения церковных канонов, используя все богатство христианской символики, но в то же время принимая во внимание традиции украинской народной живописи, где господствуют краски, мастера-художники Сорочинского иконостаса создали иконопись, в которой ярко-красный, вишнево-красный, блестяще-красный, синий, светло-зеленый, пепельно-серый, пастельный золотой и серебряный цвета исполняют роль, типичную для живописи рококо. Яркие и приглушенные цветовые гаммы эффектно скомбинированы; использованы также полутона и фон.

Таким образом, Сорочинский иконостас отображает эволюцию традиций живописи и резьбы в Левобережной Украине и проявление развития рококо на Украине. То была попытка последовать тенденциям европейского искусства первой четверти XVIII века, в то время как мастера еще придерживались принципов симметрии и декоративных форм барокко. В то же время Сорочинский иконостас показывает, что новые, более динамичные и сложные мотивы и композиции рококо, обогащенные национальными чертами, начали проявляться внутри структуры барокко. В этой связи иконостас может быть назван работой в стиле барокко-рококо.

Когда в 1760-х годах политическая ситуация ухудшилась и Левобережная Украина начала терять свою государственность, этот стиль вышел из употребления, утратив свои социальные стимулы, т.е. поддержку украинской козацкой элиты. Тем не менее, продолжали появляться отдельные уникальные шедевры изобразительного искусства. Из-за разорения козацких усадеб, церквей и монастырей в последующий бурный период многие работы не дожили до сегодняшнего дня. Но как бы то ни было, Сорочинский иконостас навсегда останется одним из наиболее поразительных достижений изобразительного искусства, которое выражает вклад Украины в наследие европейского рококо" [8, с. 112-113, пер. с англ.].

Спасо-Преображенская церковь известна не только своей архитектурой и росписями. Она имеет непосредственное отношение к просветительской деятельности протопопа Григория Горковского, который в 1740 году «основал в Сорочинцах единственную не только на Украине, но и во всей России протопопскую школу. Проект был одобрен в Киеве. Место для школы Горковский выбрал то, что рядом с белой Спасо-Преображенской церковью» [11, с. 8].

Спустя 270 лет этот православный храм так же велик, как и прежде, и продолжает молиться за своего основателя, оставаясь одним из шедевров национальной культуры (Фото 10 — Делегация московской Центральной Городской библиотеки «Дом Гоголя» у Спасо-Преображенской церкви в Сорочинцах).

Со Спасо-Преображенской церковью в Великих Сорочинцах связано множество легенд. Рассказывают о подземных ходах: о ходе в подвал, в усыпальницу Апостолов, и о другом — высотой в человеческий рост, длиной четыре — четыре с половиной километра, который выходил в лес или, по иным источникам, к Свято-Сорочинскому мужскому монастырю.

Не менее интересна история Церкви Рождества Богородицы в Васильевке, основанной родителями Н.В. Гоголя Василием Афанасьевичем и Марией Ивановной Гоголь-Яновскими (Фото 11 — Рисунок В. Волкова с видом уже не существующей Церкви Рождества Богородицы). Возникает вопрос: почему в селе был возведен храм именно в честь Пресвятой Богородицы? Есть несколько вариантов ответа. Во-первых, молодому Василию Афанасьевичу было несколько вещих снов, в которых Богоматерь указала ему на будущую невесту — Марию Ивановну. Во-вторых, вполне вероятно, что благословение вышестоящих церковных организаций было дано именно на храм Рождества Богородицы. И, в-третьих, освящение церкви предположительно состоялось 21 сентября — в Престольный праздник Пресвятой Богородицы.

Сооружение церкви имело великое значение для жителей местных хуторов, где прежде храмов не было и люди часто шли молиться за многие версты.

«Церкви еще у нас не было, — задумалась Мария Ивановна, — и люди оттого терпели много неудобств, особенно в дурную погоду и при переездах через реку Голтва. Я начала просить мужа строить. Он удивился и сказал: „Помилуй! Как мы будем строить церковь, когда у меня нет и 500 рублей“. А я ответила, что Бог поможет. В это время приехала маменька и начала также уговаривать. И видно, что на это было Божье изволение, потому что все начало устраиваться как бы само собой» [1, с. 1].

Большую помощь в сооружении и снаряжении церкви оказала бабушка Н.В. Гоголя — Татьяна Семеновна Гоголь-Яновская, урожденная Лизогуб. В ее комнате долгое время стояла копилка размером в два аршина; на крышке посередине была дырочка, через которую бабушка кидала медные гроши, предназначенные на строительство храма.

План маленькой церкви на 200 человек начертил итальянец, который в то время гостил у дальнего родственника Гоголей — Дмитрия Прокофьевича Трощинского в Кибинцах Миргородского уезда Полтавской губернии.

«Когда задумали построить в Васильевке церковь, собирали на нее по копейке, начал строить Афанасий Демьянович, а заканчивал его сын, хотя церковь была маленькая, в одну главу, с бедным алтарем и без росписи на стенах. Хотели заказать иконостас знаменитому Боровиковскому, да тот заломил такую цену (избаловался, выполняя заказы вельмож в Петербурге), что пришлось отказаться. Чтоб купить плащаницу, продали последнее серебро» [3, с. 26].

Храм решили строить напротив поместья Гоголей. Всего возводили три года, и в 1821 г. строительство было закончено. Сразу же после окончания сооружения Василий Афанасьевич и Мария Ивановна ездили на Ильинскую ярмарку в местечко Ромни и там обменяли старые вещи на церковную утварь.

Мария Ивановна гордилась основанием храма, ради которого не жалела ни средств, ни сил, ни времени. Спустя несколько лет она любила вспоминать тех, кого сам Бог послал помогать в сооружении храма в родной Васильевке.

Позже, после смерти мужа, Мария Ивановна поклялась похлопотать о приготовлении плащаницы для церкви. В письмах к своему близкому родственнику и товарищу Павлу Косяровскому в Одессу она справлялась о ходе приготовлений. В одном из писем читаем: «Плащаницу, мне кажется, лучше сделать по последнему описанию вашему, чтобы Спаситель наш нарисован был на гроденапле, а слова были бы в рамах, бархата же можно пришить и голубого — хорошего цвету; впрочем, я отдаюсь совершенно на изящный вкус той особы, которая будет трудиться над проведением в порядок сего Богоугодного дела, и верно, я буду восхищена плащаницей, когда ее увижу» [1, с. 1].

Какой же вид имела Церковь Рождества Богородицы в Васильевке? Снаружи она выглядела просто и красиво. Построена была в стиле ампир, каменная, белая, в одно помещение.

«...когда церковь встала на холме против усадьбы, сразу стало уютней в Васильевке. Как-то приподнялась она, приосанилась, и крест на крошечной деревянной маковке был виден издалека, угадывался путниками, когда ни верхушки высоких яворов, ни крыши хат не показывались еще глазу.

Гоголи ходили в церковь, молились, читали Евангелие. Но верили и в приметы, в гадания, в пророчества снов, в голоса, раздающиеся с неба и предсказывающие судьбу.

То была вера в судьбу — в Суд Божий» [3, с. 26-27].

Исследователями ведутся дискуссии по вопросу: кем перестраивались церковь и часовня в Васильевке? В былые времена храм несколько раз ремонтировали и достраивали. Обратимся к литературным источникам.

В 1852 г. Васильевку посетил писатель Г.П. Данилевский. В своей статье «Знакомство с Н.В. Гоголем», опубликованной в журнале «Исторический вестник», он описывает церковь и ограду около нее: «Хуторок Яновщина выглянул, наконец, между двумя зелеными, отлогими холмами. С дороги стала видна на широкой поляне каменная церковь, с зеленой крышею... Ограда церкви — сквозная, в виде решетки, из окрашенных желтою и белою краскою кирпичей» [1, с. 1].

В прошлом столетии старая кирпичная ограда, какой ее увидел Данилевский, была заменена деревянной.

А вот как описывается Васильевка в «Очерках и картинах Малороссии» А.Н. Овсянникова: «При въезде в село по одну сторону тянется громадный, тенистый господский сад; дорога идет мимо, чрез мостик на реке, перерезывающий сад на две половины. С горы открывается большой выгон, на одной стороне которого стоит маленькая, обсаженная кругом деревьями церковь, ослепительно сиявшая в тот день на солнце белыми стенами, а на другой — господская усадьба. Большая часть деревни живет за церковью».

Впоследствии по инициативе В.А Гоголя-Яновского рядом с церковью была построена деревянная часовня. Считается, что новую часовню соорудили по плану Н.В. Гоголя.

При жизни младшей сестры писателя — Ольги Васильевны Гоголь-Головни часовня была пристроена к храму.

В документальной церковной летописи по Полтавской епархии за 1912 год говорится, что в селе Васильевка есть церковь Рождественско-Богородицкая, каменная, холодная, в одной постройке с часовней. Обратимся к рассказу васильевского старожила Ганны Емельяновны Кутовой (95 лет), записанному в 1951 г. учителем местной школы Василием Григорьевичем Нехеевым: «Церковь несколько раз ремонтировалась и достраивалась. Раньше в каждой боковой стене было по одному окну, а сейчас, после перестройки, стало по два. Деревянную часовню разобрали и пристроили к церкви новую» [1, с. 1]. Это еще раз подтверждает, что церковь и часовня в Васильевке подвергались реконструкции.

В период коллективизации колокола (их было четыре) сдали в утиль, а один, небольшой, оставили.

В 1935 г. часовню разобрали. Рядом с храмом находилась церковная сторожка. В приходе церкви — одноклассная земельная школа, построенная в 1896 году на средства Полтавского уездного земства.

В летописи документов за 1902 г. говорится, что в течение года в приходе церкви причащалось 1376 прихожан, из них 694 — мужского пола, 682 — женского.

В приход входили хутора Шарлаевка, Воронянщина, Климовка, Коваленко, Лифари, Данилевщина. Это были небольшие хуторки, расположенные в пределах 1 — 7 верст от Васильевки.

В научном архиве заповедника-музея Н.В. Гоголя хранятся рассказы очевидцев. Обратимся к свидетельству Марии Самсоновны Святини. Она припоминает, как в 1923 году в Васильевке праздновали 100-летие освящения храма. В честь святых у церковной ограды соорудили большой деревянный крест. В тот же день прихожанам раздавали обеды.

Помещение храма было невелико. На стенах висело множество старинных икон, покрытых вышитыми рушниками.

К сожалению, не сохранилась опись церковной утвари.

Судьба Церкви Рождества Богородицы трагична. Новая власть пренебрегла народной памятью и не пощадила уникального храма первой трети XIX столетия, что много лет стоял в гоголевской Васильевке-Яновщине. В полуразрушенной церкви долгое время была камора, служившая зернохранилищем (Фото 12 — Вид Церкви Рождества Богородицы 50-х гг. XX в.), а в 1957 г. храм разобрали.

В настоящее время у исследователей творчества Н.В. Гоголя и местных жителей возрос интерес к Васильевскому храму и возникла мысль о его возрождении. Это происходит на фоне разрыва Русской и Украинской Православной Церкви с непризнанными Украинской автокефальной православной церковью и Украинской православной церковью Киевского патриархата. «Мятежный» патриарх Филарет (Денисенко) некогда был расстрижен лично Патриархом Московским и Всея Руси Алексием II, который высказался на эту тему следующим образом:

«Мы должны укреплять двусторонние отношения между нашими народами, а не разрушать духовную связь между славянскими православными братьями, которая объединяла нас на протяжении тысячелетней истории».

Имя гениального писателя Н.В. Гоголя, его вера в Бога и уникальная история трех православных храмов, объединенных между собой человеческой и творческой судьбой классика, без сомнения, могут послужить идее укрепления взаимоотношений двух исторически неразделимых славянских культур.

Литература:

1. 1.Бондар В. Церковь в Васильевке // Материалы на укр. яз. из фондов Музея Н.В. Гоголя.
2. 2.Гоголь Н.В. Собрание сочинений: В 7 т. — Т. 1: Вечера на хуторе близ Диканьки. — М.: Худож. лит., 1976.
3. 3.Золотусский И.П. Гоголь. — 3-е изд.- М.: Мол. гвардия, 1998.
4. 4.История Свято-Николаевской православной церкви. Село Диканька Полтавской области // Рукопись на укр. яз. из фондов Музея Н.В. Гоголя.
5. 5.Лернер Н. Диканька // Столица и усадьба. — 1916. — № 66. — С.4.
6. 6.Мяло К. «Треба кровi, брата кровi...» // Родина. — 1999. — № 8. — С. 14-17.
7. 7.Паклин Н.А. Русские в Италии. — М.: Современник, 1990.
8. 8.Пляшко Л.А. Сорочинский иконостас. Черты стиля рококо: Научное исследование. — Киев: Украинознавство, 2001.
9. 9.Русский биографический словарь: В 20 т. Т. 9: Косоногов — Лященко. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2001.
10. 10.Тарасюк К. Имена чудотворной иконы // Трудовая слава. — 1999. — 4 декабря.
11. 11.Тома Л. Великие Сорочинцы: Историческая зарисовка. — Украина: Изд-во Митець, 1995.
12. 12.Церковь Святителя Николая в селении Диканька Полтавской губернии // Полтавские Епархиальные ведомости. — 1869 г. — № 6.