75 лет назад 10 марта 1940 г. скончался русский писатель, драматург и театральный деятель Михаил Афанасьевич Булгаков [15.V.1891 — 10.III.1940]

Наследником традиций Н. Гоголя в русской литературе XX века является М. Булгаков, в творчестве которого нашли развитие многие гоголевские темы, мотивы, образы, средства поэтики. Игровой атмосферой проникнута повесть «Собачье сердце» (1925 г.), входящая в цикл «столичных» сатирических повестей писателя. Как и Н. Гоголь, М. Булгаков приехал в Москву с Украины, навсегда сохранив в себе внутреннюю связь со своей родиной и поэтический образ милого сердцу края. 

Как и Н. Гоголь, М. Булгаков ощущал абсурд столичной жизни, но это уже была иная столица — не Петербург, не столица царской России, а столица нового Советского государства

Тема столичной жизни является центральной в сатирических повестях М. Булгакова, а также в его романе «Мастер и Маргарита».

Выявить аномалии столичного мира М. Булгакову, как и Н. Гоголю, помогает фантастика и невероятные истории, происходящие с его героями. Хотя в повести «Собачье сердце» нет изображения ярмарки как таковой, но здесь присутствуют многие образы и мотивы, связанные с ярмарочной стихией. Прежде всего, обратим внимание на подзаголовок повести — «Чудовищная история». Он типологически связан с мотивом «чудасії» [укр., причуды. — Прим.], который так любил Н. Гоголь. Фантастический прием — искусственное создание человека из собаки — позволяет писателю раскрыть «чудовищность» окружающего мира. В этом смысле фантастика М. Булгакова, безусловно, является фантастикой реалистической, способствующей вскрытию несовершенства мира. <...>

В произведении М. Булгакова „Собачье сердце“ прослеживается излюбленная гоголевская оппозиция „настоящее — ненастоящее“

В доме у профессора Преображенского все по-настоящему: и калоши, и еда, и работа, и весь домашний уклад, который так подробно описывает автор. Филипп Филиппович отстаивает свое право на нормальную, настоящую человеческую жизнь: принимать пищу в столовой, оперировать в операционной, а спать в спальне. Но все, что за пределами квартиры профессора, — это не настоящее. В газетах пишут ложь, поэтому они, по мнению профессора, вызывают язву желудка. Новым властям нельзя доверять, лозунги и декларации только прикрывают всеобщий обман, царящий в обществе. <...>

Эпизоды превращения Шарикова и его утверждения в обществе имеют языческие и библейские истоки. Соединение языческого и библейского планов было характерно для творчества Н. Гоголя. В повести «Собачье сердце» эта особенность гоголевской поэтики находит яркое развитие. С самого начала повести в связи с появлением Шарика в квартире Преображенского постоянно звучит слово «черт», «черный». «Куда ты, черт лохматый?! — кричала отчаянно Зина. — Вот окаянный! „Где у них тут черная лестница?..“ — соображал пес» [Булгаков М. Собрание сочинений. — М.: Худож. лит., 1989.]. «В ванной, в ванной, проклятый черт, сидит, — задыхаясь, закричала Зина» [Там же.]. <...>

То, что Шариков — это своеобразная интерпретация образа черта, акцентировано еще и тем, что профессор Преображенский назван в повести «седым Фаустом» (отсюда возникает ассоциация с Мефистофелем), «божеством» (Шариков противопоставлен ему по контрасту), вокруг Преображенского разливается «белый свет» (а с образом Шарика-Шарикова связаны темные тона — «черная лестница», «темный угол» и т. д.).

Духовный поединок человека и дьявола, традиционный для народного искусства и для мировой литературы, переносится М. Булгаковым на бытовой уровень

Между профессором Преображенским и Шариковым возникают споры о прописке, о документах, о том, как надо есть, как надо себя вести и т. д. Но за этими смешными бытовыми эпизодами скрыт весь абсурд современного писателю бытия, где такие, как Шариков, абсолютно подходят обществу, более того — они поощряются и приобретают в обществе определенное значение.

И все-таки моральная победа над «чертовщиной» в повести «Собачье сердце» остается на стороне добра и творчества. Профессор Преображенский, «маг» и «чародей», личность творческая, опять превращает Шарикова в собаку и восстанавливает тем самым природную справедливость. По законам ярмарочной стихии, добро побеждает, и самые страшные истории заканчиваются благополучно. В фантастическом финале повести выражена вера писателя в победу природного и духовного начала.

Таким образом, ярмарка — одна из форм народной жизни и народного искусства — находит яркое воплощение в творчестве Н. Гоголя и М. Булгакова

С ней связаны ряд устойчивых тем, мотивов, сюжетных структур, персонажей, средств поэтики. Но вместе с тем ярмарка является не просто образом, а концептом художественного мышления двух выдающихся сатириков, которые в формах народного искусства стремились постичь устройство окружающего мира.

[Шарбенко Т. В. Трансформация концепта «ярмарка» в «столичных» повестях Н. Гоголя и М. Булгакова. // Н. В. Гоголь и народная культура: Седьмые Гоголевские чтения: Мат-лы докл. и сообщ. междунар. конф. / М.: ЧеРо, 2008.]

К списку событий