![родился русский композитор Модест Петрович Мусоргский [21.III.1839 — 28.III.1881]](/upload/iblock/ab5/ab5653f56d9cc3f916fc8a8ca80207c7.jpg "родился русский композитор Модест Петрович Мусоргский [21.III.1839 — 28.III.1881]")
«В 1868 г. была написана „Женитьба“ Мусоргского. <...>
Разговорность интонаций, закрепленных в музыке, была достигнута в „Женитьбе“ ценой отказа от основных выразительных средств оперы, ценой отказа от пения. О том, что Мусоргский в пору сочинения „Женитьбы“ порою сомневался в верности избранного им пути, говорят его письма. <...> Музыкальное выражение гоголевской речи давалось композитору нелегко:
Что за капризный, тонкий Гоголь
, — жалуется Мусоргский Кюи. „Терпение, а то впадешь в однообразие интонаций! — самый страшный грех в капризной “Женитьбе”“, — пишет он Римскому-Корсакову. <...>
Замысел „Сорочинской ярмарки“ созрел у Мусоргского к лету 1874 г. <...> Однако весной следующего года, как известно, Мусоргский временно отказался от намерения продолжать „Сорочинскую ярмарку“. „От малорусской оперы отказался, — писал композитор, — причины этого отречения — невозможность великоруссу прикинуться малоруссом и, стало быть, невозможность овладеть малорусским речитативом, то есть всеми оттенками и особенностями музыкального контура малорусской речи. Я предпочел поменьше лгать и побольше говорить правды“. <...>
В июле 1876 г. Мусоргский сообщил друзьям, что он продолжает работу над „Сорочинской ярмаркой“, а год спустя писал: „Малоруссы усердно просят у меня “Сорочинскую ярмарку” поскорее на сцену; почти достоверно, что им моя новинка по сердцу“. <...>
В „Сорочинской ярмарке“ Мусоргский полностью овладел „музыкальным контуром украинской речи“
<...> Мусоргский стремился передать не только и не столько фабулу повести, сколько характеры и образы гоголевских героев, все то, из чего слагается поэтическая основа произведения. В письме к Голенищеву-Кутузову Мусоргский писал: „С Гоголем я знаком уже не впервые (“Женитьба”) и, следовательно, его капризная проза не так уж страшит меня <...> Представь же себе, милый друг мой, что то, что в речах действующих у Гоголя ты читаешь, мои действующие со сцены должны передавать нам в музыкальной речи, без изменения против Гоголя. <...>“. <...>
В письме к Голенищеву-Кутузову Мусоргский приводит замечание одного из критиков (по видимому, Ц. Кюи): „В тексте самая обыденная, вседневная проза, ничтожная до смешного, а в музыке все эти люди очень серьезны — какую-то важность придают своим речам.
Любопытно, не правда ли, — иронически прибавляет Мусоргский, — в том-то гоголевский комизм и заключается, что ничтожные для нас интересы чумаков да деревенских торговцев воплощены во всей искренней правде
“Сорочинская” — не буффонада, а настоящая комическая опера на почве русской музыки и при том, по нумерации, первая“. <...>
Когда слушаешь оперу Мусоргского, то представляется, что иначе передать в музыке гоголевскую повесть невозможно. Убеждающая «единственность» музыкального воплощения „Сорочинской ярмарки“ достигнута подлинно творческим проникновением во внутренний мир героев Гоголя. <...> Юмор Мусоргского близок юмору Гоголя».
Гозенпуд А. Гоголь в музыке // Пушкин. Лермонтов. Гоголь / АН СССР. Отд-ние лит. и яз. — М.: Изд-во АН СССР, 1952. — С. 893–924. — (Лит. наследство; Т. 58).
